Недавнее интервью министра экологии Украины Семерака изданию «Зеркало недели» по поводу разработанной его ведомством стратегии экологической политики Украины побудило экологов ДНР высказаться на тему реальности этих планов.

Через полтора года после вступления в должность министр признался, что стране нужна новая экологическая стратегия. По его словам, целый год большая группа экспертов готовила стратегический документ, направленный на принципиальное улучшение экологической ситуации в стране. При этом чиновник не преминул пнуть ногой предшественников, назвав прежнюю стратегию (закон об основах национальной экологической политики) «фата морганой».

В английском языке, на котором общаются многие жители Европы – вожделенной мечты украинских евроинтеграторов – слово «projector» имеет значение и как человек, реализующий проекты, и как прожектёр.

Попробуем разобраться в справедливости оценок главного эколога Украины и заодно оценить реалистичность его обещаний и прогнозов.

Для начала сравним две стратегии – старую и новую. Первая была принята Верховной Радой в 2010 году при президенте Януковиче, причем через полгода после принятия кабмин утвердил Национальный план действий по реализации этой стратегии на 2011-15 гг., который предусматривал выделение 4,8 млрд. грн. на финансирование мероприятий Плана. Недостатком этой стратегии было отсутствие в документе так называемых целевых показателей ее реализации, т.е. опорных цифр, достижение которых является свидетельством успешной реализации стратегии.

В стратегии министра Семерака, проект которой можно изучить на сайте минприроды Украины, такие показатели есть – 35 индикаторов развития ситуации, часть которых опирается на базовый 2015 год, достижение которых пока никак не подкрепляется финансово. Однако, на этом отличия стратегий заканчиваются. В целом документ представляет собой легко модифицированную версию текста прежней стратегии.

Взглянем на главную стратегическую цель экологической политики Украины документа 2010 года: «Целью национальной экологической политики является стабилизация и улучшение состояния окружающей природной среды Украины путем интеграции экологической политики в социально-экономическое развитие Украины для гарантирования экологически безопасной природной среды для жизни и здоровья населения, внедрения экологически сбалансированной системы природопользования и сбережения природных экосистем».

Пан Семерак, не мудрствуя лукаво, меняет в описании главной цели слово «национальной» на «государственной» и вместо «гарантирования» пишет «создания». То есть, по сути, главная стратегическая цель не изменилась. Ну, ладно, преемственность политики – дело хорошее, пусть даже она и “fata morgana”, но может все же наполнение нового документа существенно отличается от предшествующего?

Да, отличается. Вместо 7 стратегических подцелей старого документа выписаны 5 якобы новых, которые повторяют в целом старые. Ну, не считает министр важными целями усовершенствование региональной экологической политики и сохранение биологического и ландшафтного разнообразия – подумаешь! Считайте это инновационным подходом!

Вникая в содержание статей проекта нового закона, с легкостью замечаешь, что там, как и в прежней стратегии, в них говорится все о том же устойчивом развитии, межсекторальном партнерстве, экологизации отраслей промышленности и видов деятельности, интегрировании экологических принципов в государственную политику, вновь упоминается система интегрированного экологического управления окружающей средой, снова поднимается тема вовлечения общественности в реализацию экополитики, звучат призывы применять экоменеджмент, экологический аудит, экомаркировку и серификацию, активно внедрять «принцип загрязнитель платит» и экологический мониторинг. В чем же новаторство министра и на что был потрачен целый год армией экспертов? Единственно, что бросается в глаза, — многократное напоминание читающему (звучит как заклинание) о необходимости строго соответствовать европейским нормам, директивам и стандартам.

Кстати, попробуем понять, почему же практически каждые два года сменявшие друг друга министры окружающей среды Украины с 2011 по 2015 год так и не смогли продвинуться в решении экологических проблем страны и реализовать хотя бы часть упомянутого Плана действий. Ответ прост, в эти годы страну лихорадило от бесконечных попыток раскачать ситуацию и устремлений маниакальной силы в сторону политически непродуманной и экономически авантюрной евроинтеграции. А с конца 2013 года вообще все пошло вразнос. Начало боевых операций против собственного народа требовало немалых расходов, тут не до экологических планов действий. Вот почему старый план выполнен не был, и новый министр решил разработать «новую» стратегию, поскольку время реализации старой было бездарно упущено его предшественниками.

Вернемся к целевым показателям новой стратегии. Подкупает, несомненно, смелость заявлений и оптимистичность намерений объять необъятное. Приведем некоторые из них. Например, снизить энергоемкость производства на Украине в 2 раза, а ресурсоемкость на 40% на единицу ВВП. Чувствуете судьбоносную масштабность намерений? Хотелось бы знать, за счет чего. Это же огромные инвестиции в производство и льготы производителям. Нет сомнений, что в минэкономразвития быстро охладят горячечное рвение министра и напомнят о необходимости поддерживать на ладан дышащего отечественного производителя и не морочить ему голову энергосбережением, а минфин напомнит о гражданской войне в стране и глобальном экономическом кризисе.

Хотелось бы также напомнить министру, что в отличие от 2010 года, когда у минприроды был целевой государственный экофонд, сегодня экологический налог на 80% поступает в местные бюджеты, а оставшиеся 20% попадают в общий фонд государственного бюджета, т.е. не направляются строго на решение экологических проблем. Средства на региональном уровне, по признанию самого господина Семерака, используются только на одну треть из-за полной неготовности местных чиновников. Но поскольку региональная экополитика выпала из приоритетов стратегии министра, то с кем же он собирается реализовывать свою стратегию? На кого опираться? На аппарат министерства численностью около сотни человек? Ведь территориальных органов на местах у министерства давно нет. Чистой воды «прожектёрство»!

Идем дальше. Вот некоторые из других фантазий этой стратегии. Есть намерение к 2030 году увеличить долю водных объектов с хорошим экологическим состоянием (очевидно, имеется в виду без превышения предельно допустимых концентраций загрязнителей) с ноля до 30%, а долю сельского населения, которая использует централизованную канализацию с 2 до 80%! Вы можете представить, о каких астрономических финансовых ресурсах должна в этом случае идти речь? И что характерно, пока обещания стратегии касаются проблем внутри страны, берутся любой сложности обязательства, пусть даже абсолютно несбыточные. Как только дело касается международных обязательств, где могут строго спросить за результат, грандиозность планов резко сдувается. В соответствии с Парижским климатическим соглашением Украина обязалась выйти на уровень выбросов парниковых газов в 60% от базисного уровня 1990 года. Это при том, что на 2015 год этот уровень составляет 38%! Нонсенс? Нет, это один из показателей стратегии – увеличить выбросы парниковых газов с 38 до 60%. Вот такой украинский «мейнстрим глобальных климатических процессов» (цитируем министра). Внимательный читатель также заметит, что удельный вес площади пахотных земель уменьшится с 54 до 44%. Странно? То есть, предполагается, что 10% украинских черноземов потеряют свое сельхозназначение? Или деградируют? Настораживающий показатель на фоне постоянных разговоров о планах продажи земель за внешние долги иностранцам.

Дальше-больше. Снизить к 2030 году объемы выбросов в атмосферный воздух по отношению к 2015 в 5 раз обязуются разработчики стратегии! Как это сделать без внедрения стимулирующей экономической политики, направленной на категорию крупных предприятий — основных загрязнителей окружающей среды? Но ведь льготы промышленникам – это потери бюджета, кто же на это пойдет сегодня в Украине? Опять фантазия.
Увеличить процент заповедности территории (удельный вес всех объектов природно-заповедного фонда от площади страны) за 15 лет с 6 до 15%! То есть, за предыдущие 10 лет этот показатель увеличился с 4 до 6%, а теперь резко возрастет в 2,5 раза? За счет каких ресурсов? Дай Бог, вам, господин Семерак, восстановить ущерб, нанесенный природно-заповедному фонду Донбасса в результате боевых действий, когда «вояки» ВСУ нещадно рубили реликтовую меловую сосну в Святых Горах на укрепления, а строевая сосна из национального парка вагонами уходила на продажу.

Хотелось бы пожелать коллегам в Украине разработать стратегию, которая бы не планировала увеличения объемов выбросов парниковых газов и сокращения площади пахотных земель, а также удачи в разработке плана действий (национального или государственного – значения не имеет) по реализации «новой» стратегии. Кстати, средства на ее воплощение в жизнь можно получить за счет прекращения войны против народа Донбасса.

Кишкань Р.В

Председатель Госкомэкополитики при Главе ДНР